Туак. Воспоминания Расмие Чолахаевой

С уроженкой с. Туак (Тувах) Расмие Чолахаевой я пообщался в Алуште, куда она на несколько дней приехала из села Ароматное Карасубазарского региона к своему сыну. 

Всю свою жизнь Расмие-абла проработала в школе учителем, с ней было легко общаться. Она хорошо пела и знала много песен. Во время беседы я попросил её стараться говорить на тувахском диалекте.

Несмотря на перенесённый инсульт, Расмие-абла достаточно много помнила о жизни довоенного Крыма (хотя на момент выселения ей было 10 лет). Во время нашей беседы присутствовал и её муж Назим Османович Ягичев, тоже уроженец Туваха. Назим-агъа был депутатом Верховного Советы УзССР с 1975 по 1980 гг. На момент нашего общения в 2012 г. ему было 84 года. У Расмие-абла и Назима-агъа – 5 детей (4 дочери и один сын), 16 внуков.

Семья

Расмие Ягичева (Чолахаева) родилась в 1933 г. (1934 г. по паспорту) в селе Тувах в квартале Кочюрме-маале. Её отец Аким Чолахаев был председателем сельпо в Тувахе. С началом войны в 1941 г. его призвали в Красную армию, погиб на фронте. Последний раз семья получила письмо от отца, когда он служил в местности Акъмонай. Уже находясь на высылке, через несколько лет, получили письмо из военкомата о смерти отца. Деда со стороны отца звали Асан Чолахаев, у него было 3 сына (Аким, Осман, Ибрам) и дочь.

Мать Расмие-абла – Хуртваде Чолахаева (1906 г) из квартала Халайджи-маале. Деда со стороны матери звали Абдуразак Борбан, бабушку – Эмине. В семье у отца и матери Расмие было 5 детей (4 дочки и один сын).

До 1941 г. мать Расмие работала в колхозе. Во время оккупации Крыма фашистами выращивали табак («демет яптырыр эдилер»), собирали фрукты («мейва йигъдар»). Расмие-абла помнила день отступления фашистов из Крыма. Фашисты в спешке убегали и бросили все свои вещи. Маленькая Расмие среди этих вещей нашла ручки, тетради, чернила («ешиль мерекеп»). Вдруг остановились 4 фашиста на машине (они ехали из соседнего села Ускут) и сказали что-то на немецком. Один из них выхватил тетради из рук Расмие и хотел застрелить, но другой его остановил, показав, что это ребёнок. Фашисты уехали, а Расмие стояла и плакала…

Выселение из Крыма и жизнь в Узбекистане

В середине апреля фашистов в Тувахе уже не было. Советские солдаты ходили и отмечали, у кого сколько кроватей в доме, оставляли отметки на воротах. У семьи Расмие был двухэтажный дом.

Вплоть до 18 мая 1944 г. у них в доме жил один советский командир – азербайджанец Мухтаров, но он ничего не сообщил о планировавшемся выселении.

17 мая 1944 г. мать Расмие поехала в Алушту по хозяйственным делам и заночевала там у родственников. Когда началось выселение крымских татар из Крыма, она стала объяснять работникам НКВД, что её дети остались в Тувахе. Ей сказали, что их уже выселили – мол, найдёшь детей в местах ссылки. Всех погрузили на грузовые машины и повезли на железнодорожную станцию в Симферополь. На поездах всех отправили в Среднюю Азию, попали они в Беговат. А Расмие со старшей сестрой и остальными детьми попали в Ферганскую область, Молотовский район, село Бешкапак. Всего туда попало 35 семей репрессированных.

Расмие-абла вспоминала, что в дороге кормили супом из гнилой капусты («хуртлу капуста»), люди в пути умирали.

Под воздействием пропаганды узбеки сначала с опаской встретили репрессированных, но потом увидели, что это мусульмане, у многих в руках был Коран. Семье Расмие узбеки дали казан и еду.

Лето 1944 г. было жарким, началась малярия, дизентерия, многие слегли. Люди стали массово умирать, хоронить было некому. В течение 3-х дней умерла бабушка Эмине и её внук Ваджип.

Как правило, детей без родителей отправляли в детский дом. Но Расмие, её сестёр и брата эта участь миновала – за ними присматривала старшая сестра («буюк апа, абла»).

Мать Расмие 6 месяцев искала своих детей, ходила к проходящим поездам, спрашивала, брала разрешение в Ташкенте на поиски. Наконец, нашла и была рада видеть всех своих детей живыми.

Расмие стала учиться, ходить в узбекскую школу. С войны стали возвращаться фронтовики. Один дядя Расмие-абла Аким Борбан погиб на фронте, другой – Мустафа Борбан – вернулся инвалидом и вскоре умер. Также пришло извещение о смерти отца на фронте.

Расмие поступила в институт и вышла замуж за Назима Ягичева, который родился в 1928 г. в селе Тувах. Жили они в Андижане.

Расмие-абла участвовала в национальном движении: вместе с другими активистами организовывала митинги, писала обращения, собирала подписи и деньги. Её муж, несмотря на то, что был депутатом ВС УзССР, тоже давал деньги на нужды национального движения.

40 лет Расмие-абла проработала учителем начальных классов в узбекской школе. Осенью всех заставляли работать на полях, собирать хлопок. Во время отпусков Расмие-абла часто ездила в Крым.

В мае-июне 1989 г. в Ферганской долине произошли известные кровавые события между узбеками и турками-месхетинцами. Обстановка в регионе накалилась.

Во время очередного митинга крымских татар с требованием вернуть народ в Крым власть собрала рядом узбеков – они стояли напротив с повязками на руках и готовы были к конфликту. Расмие-абла взяла микрофон и начала говорить на узбекском, успокаивая толпу: «Мы собираемся к себе на Родину, в Крым. Мы вас не трогаем. Если мы уедем, наши дома станут вашими. Не нужно идти на провокации, никто не хочет враждовать. Моя мать 6 месяцев искала нас, пятерых детей, какая мать согласится с потерей сына?»

Все узбеки знали Расмие-абла – она обучала их детей в школе. Мужчины сняли повязки и сказали: «Учитель, извините нас!»

Расмие продолжила: «Я хочу выразить благодарность узбекскому народу, который поделился лепешкой в голодные годы». Так удалось избежать кровавых столкновений между узбеками и крымскими татарами.

По данным активистов НДКТ, власти хотели организовать столкновения между узбеками и крымскими татарами, чтобы не решать вопрос организованного государственного возвращения народа в Крым. Несколько семей крымских татар всё-таки пострадало во время ферганских событий.

Семья Расмие-абла вернулась в Крым, но не в родной Тувах. Они живут в селе Ароматное Карасубазарского (Белогорского) района. В Тувах вернулось лишь несколько семей коренных жителей, остальные так и не смогли закрепиться в родном селе.

Воспоминания Расмие-абла о Тувахе

По словам Расмие-абла, название Тувах происходит от слова «дувак», что в переводе означает «медальон» («кулон»). Именно так впервые это село упоминается в 1520 г. по османским налоговым ведомостям. Но в турецком и урумском языке «дувак» – это «вуаль».

По словам Расмие-абла, рядом с Тувахом было 3 возвышенности («хыр»), которые окружали и защищали село – Хатурла, Япул, Гавра. Она вспомнила такие местности в Тувахе – Чыгъынтрия, Гавра, Япул, Зинебтубарлых, Гогерджин-хая, Алачух.

В местности Алачух (это над Тувахом) сохранились улицы и камни от фундаментов домов, а до 1944 г. там было зимовье для животных («хышла»).

На всём протяжении спуска к морю, а это 500-600 м, находились школа, санатории, сады, дома. Тувахская школа была национальной (её построили ещё в 1914 г.). В ней училась мать Расмие-абла. Сейчас из здания национальной школы сделали санаторий.

В Тувахе были кварталы: Орта маале, Юхары маале, Халайджи маале и Кочюрме (в нём жила семья Расмие-абла). У семьи до 1944 г. был двухэтажный дом. На первом этаже жила бабушка. На второй этаж вела каменная лестница – таш-мердвен. На лестнице были деревянные перила – бармахлых. На крыше был чердак («чардах»). Крыши были земляные, их уплотняли во время дождя, чтобы вода не просачивалась внутрь дома. На крыше была несущая балка «ангургъа», способная вынести вес повозки. В доме были деревянная терраса и «пуртопул» (пуртопла) – так тувахцы называли погреб, в который спускались по лестнице через дверцу. Там и остались все продуктовые запасы семьи во время выселения. В частности, там висели сухофрукты («мейвалары аслы эди») и были спрятаны драгоценности, которые взять при выселении не успели. Солдаты НКВД тогда рыскали и грабили каждый дом, затем к ним подключились переселенцы. На месте дома семьи Расмие позже построили пятиэтажный дом.

На стене в комнате висели марама (полотенца, бетсюртен). На пол стелили кошму («кийиз») и ковры («килим»).

Тувахцы умели плавать. Некоторые исследователи пишут о том, что жители этого села боялись моря, но это абсурд.

Песни и свадьбы в Тувахе

Особо ценны песни, которые спела Расмие-абла. Я постарался записать не только слова песен, но и манеру их исполнения. Расмие-абла научил петь отец – у него был хороший голос, и поэтому он часто призывал верующих к молитве («эзан чагъырмах»). У Расмие-абла была своя тетрадь с песнями. Она спела, например, песню, которую пели при выселении из Крыма:

«Саба эрте турсам, чантамы алсам,
Агълайып, сызлайып, бойнума такъсам,
Анайи, бабайи, ёллара бырахсам, 
Язымыз бойледир, янар гидерих».

Вот еще несколько песен в исполнении Расмие-абла:

В Тувахе на свадьбах и праздниках мужчины танцевали танец, который называли «Тувах джыйыны», а в других сёлах называли «Хоран тёпмеге».

Девушки также танцевали танец под названием «Хызлар джыйыны», но одновременно пели:

«Огълан дурма дамлара,
Хойма бени гъамлара,
Яхына гель, яхына,
Бир суалим вар санъа,
Безмедим, безмем сенден,
Еди кере эв олса,
Омютум кесмем сенден».

Свадьбы в Тувахе до 1944 г. проходили немного не так, как сейчас. Глашатай («телял, деллял») с крыши дома сообщал, что в такой-то семье будет свадьба. До 1944 г. ещё была жива традиция бритья жениха («траш»), которую проводили до свадьбы. Свадьбы делали вечером («ахшам устю»).

Гости заходили в дом, поздравляли, угощались. При входе они давали деньги родителям жениха или невесты. Расмие-абла была свидетелем традиции «шабаш», хотя она уже тогда соблюдалась редко. Обычно гости сами поздравляли («хайырлав») и давали деньги. Традиция «шабаш» заключалась в том, что гости по очереди вставали, поздравляли, дарили деньги или подарки.

Мужчины на свадьбе сидели отдельно от женщин. Они могли пить водку («рахы») или вино («шарап»). Женщины обычно пили чай и кофе. Невеста вообще не выходила к людям.

Расмие-абла вспомнила имена свадебных музыкантов из Туваха (они потом в местах высылки играли в Ферганской долине) – Топал Рамазан-агъа, Юсуф-агъа Бари, кеманеджи Хадыр-агъа, Голова Муртаза. Тогда был распространён музыкальный инструмент мандолина.

Учитывая, что дома в Тувахе находились друг над другом (крыша одного соседа была двором для другого), гости на свадьбе танцевали на крышах – там помещалось 30-40 человек, балка «ангъургъа» всех выдерживала.

Ещё была традиция, когда уже после свадьбы музыканты с утра приходили к двери невесты и будили её («гелини уятмах»), исполняя песню:

«Турнам, турнам, мен бу ерде дурмам,
Кеманче чала, чала, агъырды бармахларым,
Эй хыз козюни тутар, меним ялвармахларым».

Рождение ребенка и праздники в Тувахе

При рождении ребёнка женщины ходили поздравлять роженицу. Это называлось «Мерьем ананын софрасы» (Марьям-Мерьем, что в переводе на русский «угощение матери Марии»).

В Тувахе в этот день готовили мучные блюда – салма (кусочки теста наподобие бантиков), пельмени йираш (их ели с посыпанными сверху орехами – джевизли, с простоквашей – хатыхлы, или со сметаной – хаймахлы).

Как и в других сёлах горного и южнобережного Крыма, в Тувахе отмечали зимой Новый год. Дети собирались и ходили колядовать от двора к двору. Учитывая, что в Тувахе дома были друг на друге, то дети ходили по крышам домов, кричали колядки и кидали свои корзинки через дымоход – ждали, когда хозяева домов заполнят их всякими сладостями, потом поднимали корзинку с помощью верёвки, смотрели, что им положили, делились с другими детьми, после чего все вместе лакомились. Отец Расмие-абла обязательно выходил и давал детям масло и хлеб.

Расмие-абла вспомнила тувахскую колядку: «Каланда, каркалича, бизе сизе не керек, бизге отмек керек».

В Тувахе праздновали и Навруз. Расмие-абла вспомнила стих, который говорили во время этого праздника:

«Навруз гельди горюнуз,
Навруз ахы веринъиз,
Аза Навруз мубарек».

Если раскрывались крокусы («чичен»), это считалось признаком пробуждения природы, началом весны. После этого тувахцы готовились сажать пшеницу.

Блюда в Тувахе

Тувахцы готовили блюда с интересными названиями. Например, аспирича – это тип макаронных изделий, кусочки теста в виде ромба, но больше и шире, чем салма (бантики), их посередине не сдавливали.

Ещё одно блюдо – букя. Как-то отец Расмие поехал в Ялту и заказал там это блюдо, но повар его не знал и попросил рецепт. Для приготовления букя нужны сухари или кусочки хлеба не первой свежести («хатты отмек»), отдельно жарят лук и чеснок, заливают всё это кипяченной водой («хайнах су») и простоквашей («хатых»), добавляют соль по вкусу.

Паста – каша, в состав которой входила фасоль («бахла»), тыква («хабах»), мясо («эт»).

Ашир аш – блюдо, которое готовили в месяц Ашир ай, состояло из 7 компонентов.

Мусаха – Расмие абла слышала и про это блюдо.

Фулуту (бурма) в Тувахе – это рулет с начинкой из фарша, либо сладкий вариант из тыквы, известен и рулет с творогом.

В печке фурун пекли пирожки «фурунопта» и хлеб. Также в Тувахе готовили лепешки под названием «анавату» – в состав теста входит мука, сода, соль, катык, масло. Слово «анавату» Расмие-абла объяснила, как «ана киби сагълам тутай», но это народная этимология. На самом деле, это ромейское слово и означает «пресный».

Ещё один тип лепешки в Тувахе – пите.

Тувахцы делали суп из фрикаделек под названием «мылтых шорбасы». На поминки делали супы из говядины («тувар эти»), баранины («хой эти»), курицы («тавух — хороз шорбасы»). Конину в Тувахе не ели и не знали, что такое кумыс. Но широко употребляли молоко и делали различные молочные продукты из козьего, овечьего, коровьего молока. В частности, пили напиток из обрата молока – трозма,

Однажды уже после возвращения в Крым Расмие-абла в Алуште увидела, как один турист ел чебуреки с вилкой. Она не выдержала, подошла к нему и показала, как правильно есть это блюдо — взяла салфетку, согнула чебурек вдвое («буклемек») и дала в руки туристу.

Уголочки теста от чебуреков в Тувахе могли давать домашним животным.

В Тувахе занимались переработкой винограда и фруктов. Из винограда делали сок («шира») и вино, а из фруктов – сухофрукты («ошаф») и пекмез (бекмез) – виноградный сок, вываренный без сахара до густоты меда.

Варенье также делали из недозревших грецких орехов – их сначала держали в извести («киреч суву»), чтобы ушла горечь («авгъусы чыхай»), потом в сладкой воде, после чего кипятили и делали варенье.

Религия и поверья в Тувахе

Расмие-абла слышала поверье, что наш мир держится на рогах быка. Когда бык начинает мотать головой – начинается землетрясение. Ей мать рассказывала, что в 1927 г. во время землетрясения тувахцы 40 дней жили в садах, под открытым небом.

После победы борца в борьбе на поясах (куреш) победителю давали годовалого бычка или тёлку («тана»), либо барашка.

Во время оккупации Крыма фашистами люди свободно могли соблюдать свои религиозные традиции и делать поминки («дува»), приходили старики и читали молитвы.

На 40 дней зажигали свечку в том месте, где мыли покойника.

Пословицы в Тувахе

«Чохха чапхан, аздан да хуру халыр»,
«Сычан сийдиги, денъизге файдадыр»,
«Аз версен чох алырсын, хышта версен, не алырсын?»,
«Ольген хой, борюдан хорхмай».

Прозвища в Тувахе

Расмие-абла вспомнила такие лагъапы (прозвища) тувахцев: Лагучча, Паши, Дере.

Народная медицина

Если на ноге или лице выходила краснота, читали молитвы, прикладывали горячее и на ночь завязывали. Этот метод назывался «ортюме».

Также была традиция лить ртуть («хуршун тёкмеге»), чтобы определить причину испуга.

* * *

Беседа состоялась 25. 02. 2012 г. Запись можно послушать здесь:

Гирей Баиров

Источник (публикуется с сокращениями)