Я искал старожилов, которые родились в селе Никита. Моя бабушка Айше была родом оттуда. Мне всегда было интересно слушать её рассказы. Абдураман-эфенди, дед моей Айше-буюкана (мой прапрадед), в селе был имамом, а её отец Амет (мой прадед) – имел религиозное образование, учился в Стамбуле, был муэдзином в Никите. Во время раскулачивания в 1929 г. семью Амета выселили из Никиты вместе с детьми.
Чтобы собрать хоть какие-нибудь сведения о селе, я поехал на встречу с уроженцем Никиты Билялом Меметовым. Он был ряд пообщаться со мной и сказал: «Никто даже не интересуется прошлым, не спрашивает. Я сам звонил в редакцию газеты, просил, чтобы кто-нибудь пришёл из журналистов, но никто не пришёл».
К сожалению, родственники Биляла-агъа стали торопить его и меня (они собирались куда-то в гости), и мне не удалось с ним обстоятельно пообщаться, хотя я специально для этого приехал. Но кое-что я всё же успел записать.
Билял Меметов родился в 1929 г. в селе Никита, Ялтинского района, Крымской АССР. Во время выселения из Крыма метрики были потеряны, поэтому точную дату рождения он не знал. Уже позже, в 1950-х гг., его позвали в военкомат и спросили дату рождения, но он её назвать не смог. Тогда военкомат сделал запрос и выяснил, что Билял Меметов родился 10 августа 1929 г.
Отец Биляла – Мемет Вели уста был знаменитым виноградарем в Никите, участвовал во многих выставках, был заядлым охотником, знал в лесах Крыма многие места для охоты. У отца и матери их было семеро детей. Сейчас осталась в живых только старшая сестра Биляла – Шефика, она единственная из всей семьи смогла вернуться и жила в Никите. Старшего брата Сейдамета (на 2 года старше Биляла), а также младших – Дилявера, Умера, Айдера – уже не было в живых.
Дом семьи в Никите до 1944 г. находился возле дороги.
Билял-агъа вспоминает, что годы оккупации были тяжёлыми, царил голод («аяхларым парлах, хурсагъым ач»). Они с отцом ходили в степную часть Крыма за пшеницей. Билялу было 13 лет, но и ему приходилось на своей спине нести припасы.
Когда отец Биляла в очередной раз пошёл менять продукты, примерно в 1943 г., где-то в посёлке Сарабуз-1 или Сарабуз-2 (ныне Гвардейское), его насмерть задавила машина. Похоронили отца в Никите. На мусульманском кладбище не хватало места, поэтому похоронили чуть выше – где было поле («тарла»).
Билял-агъа в 1975 г., уже живя в местах высылки, приезжал с женой на отдых по путёвке в крымский санаторий. Побывал и в Никите, но к тому времени кладбища уже не было – найти могилу отца не удалось. На её месте была мусорная яма («чухур»).
В годы оккупации фашисты набирали людей в добровольцы. В голодные дни оккупации кто-то из-за нужды, чтобы как-то выжить, поступал на службу фашистам, вне зависимости от национальности. Брат Биляла-агъа тоже хотел стать добровольцем, но возраст не позволял.
Тем временем фашисты грабили природные богатства Крыма. Валили вековые сосны и дубы, древесину увозили в Германию.
Когда Билялу было 14 лет, он с другими ребятами больше недели работал в лесу в Массандре и в Ай-Даниле – занимались заготовкой древесины и дров («одун бычтым»). Их было трое – им дали рейку, топор («балта»), пилу («бычхы»). Они валили дубы («меше диреклерни бычардик, дизердик»), выбирали деревья потоньше. Через два дня приходили люди, записывали – сколько деревьев срубили. Потом эту древесину на набережной в Гурзуфе возле пекарни меняли на ячмень («арпа»). У соседа Биляла-агъа была ручная мельница («дермен»), с помощью которой мололи муку («арпа чекер эдик»). Из муки делали лепёшки («пите»).
По словам Биляла-агъа, работали также на строительстве дороги – им дали кирку и лопаты.
Билял-агъа хорошо помнил последние дни оккупации. Фашисты отступали в Севастополь. Билял с другими ребятами были возле местечка Аян, пасли скот. Вдруг начали стрелять. Они спрятались в укрытие. Стада овец убежали вниз. Оказывается, партизаны напали на отступавших фашистов, подбили 2 грузовые машины с миномёта. Через какое-то время к ребятам подошли партизаны, у одного из них была в руках винтовка-карабин, у другого – миномёт, на спине – рюкзак («чулан»). Партизаны дали ребятам торбу, сказали, чтобы на завтра заполнили продуктами и принесли.
Ребята пошли домой, переночевали, а с утра уже были слышны крики «Ура! Ура!» Село освободили советские войска, партизаны спустились с гор.
В этот день Билял с ребятами пошли смотреть грузовые машины, которые подбили партизаны. В кабине машины находились обгоревшие трупы двух немецких солдат. В машине были продуктовые запасы, консервы, в канистре был бензин.
Билял-агъа вспомнил известного партизана из Никиты по имени Мустафа – про него в то время писали в газетах. Дом Мустафы в Никите находился ниже дома семьи Биляла. В то время партизанам выдавали хлеб и шоколад, поэтому за партизаном Мустафой гурьбой ходили голодные дети.
После выселения нашего народа из Крыма Билял и партизан Мустафа жили в одном месте в местах ссылки – в Беговате, Ташкенсткой области, Уз ССР. Кстати, многие никитцы при выселении из Крыма попали именно в Беговат. Моя бабушка Айше потом по вербовке уехала в Табаксовхоз, Алматинской области, Казахской ССР.
Живя в местах высылки, Билял-агъа неоднократно приезжал в Никиту. Вернуться в Крым удалось только в начале 1990-х. Билял-агъа хотел получить земельный участок в Никите для строительства дома, но местные власти его так и не дали. Билял-агъа участвовал в общественной жизни Ялтинского региона, но не нашёл общий язык с местными активистами, потом его перестали приглашать на собрания.
Воспоминания Биляла-агъа о Никите
Несмотря на то, что прошло столько времени с тех пор, Билял-агъа многое помнил, знал все дома, где кто жил, дороги… Смысл названия села Никита он не знал.
По словам Биляла-агъа, в Никите было 2 квартала – нижний квартал Ашагъа-маале и верхний – Юхары-маале.
В селе было 4 фонтана – чешме. Над Никитой было озеро Аисма. Из него с помощью труб вода доставлялась в село, люди набирали воду вёдрами («хопха»).
В Никите раньше была одноэтажная мечеть из белого камня. Но её разобрали ещё в 1930-х, а кирпичи использовали на постройку клуба. В клубе для всех детей устраивали бесплатные показ кино.
На мусульманском кладбище в Никите до 1944 г. находились святыни с надмогильным камнем под названием Шеит-таш. На этом камне была надпись, могилу огораживали бетонные столбы и цепи.
После выселения нашего народа из Крыма мусульманское кладбище разрушили.
Микротопонимика Никиты
Билял-агъа перечислил названия местностей, которые знал в окрестностях Никиты, ведь его детство прошло среди гор, где они много ходили и пасли домашних животных:
Аисма – озеро над селом. Рядом с селом было много скоплений воды для полива под названием «басня» – длиной 10 м, глубиной 3 м, там даже дети купались. Рядом с басня рос дуб («меше»), оттуда дети прыгали в воду. Для полива всегда нужна была вода, когда нужно было – открывали вентиль крана. Реки в селе не было. Поливной воды было мало, поэтому население в Никите было меньше, чем в соседних деревнях Ай-Василь, Дерекой, Кизилташ. Тем более, рядом находился Никитский ботанический сад, который забирал часть поливной воды.
Ханлы дере (в переводе – «кровавое ущелье»). Эта местность находилась там, где сейчас телевышка, недалеко от трассы, на повороте при выезде из села в сторону Алушты. По словам Биляла-агъа, молодёжь была озорная («ярамаз»), кто проходил мимо села – могли устроить драку («котекледер»). Некоторые ходили с ножами.
Шан хая,
Чамлых – санаторий «Сосняк»,
Аян су – местность при выезде из села в сторону Ялты, там был источник питьевой воды,
Донгъа – знаменитое место для охоты, ещё отец Биляла-агъа ходил туда и охотился на оленей («сыгъын атмая»), во время войны там стоял крупный партизанский отряд,
Уч хош – местность в сторону яйли,
Никита яйля – летнее пастбище над селом в горах, никитцы там пасли свой скот («мал айдамах»),
Кизилташ – село, которое находится в нескольких километрах восточнее Никиты. Билял-агъа туда ходил ещё до войны на Гелин-хая.
Дороги ранее были узкие («тар») и кривые, это потом уже построили широкие дороги с троллейбусным сообщением. В горах водились дикие козы, олени, барсуки, косули («хараджа»). Как и отец, Билял-агъа охотился на коз и оленей, когда вернулся в Крым в 1990 г. По его стопам пошёл и сын – тоже охотник, за один день стрелял до 300 перепёлок («бодене»).
Я спросил у Биляла-агъа: «Ловили ли рыбу?» Он сказал, что рыбу ловить было нечем.
Сельское хозяйство
В Никите было развито табаководство, виноградарство, садоводство. Но всегда ощущался недостаток воды.
Билял-агъа 40 лет занимался садоводством и виноградарством на своём участке и знает, что без воды ничего не вырастишь.
У них во дворе дома в Никите росла крупноплодная шелковица («дут»), гранаты («нар»), инжир (сорт сары инжир). Росли яблони сорта синап, груши сорта бера. В ботаническом саду рос сад персиков. Были сорта винограда чауш, шашла, другие винные и столовые сорта.
У семьи был виноградник в Никите, но после депортации от него ничего не осталось. Кусты винограда («юзюм кутюги») тогда привязывали на натянутую проволоку («тельге асылгъан»).
Моя бабушка Айше говорила: «Багъсан багъны багъ олур, бахмасан – дагъ олур». Смысл в том, что кто хотел работать, приступал к работе, засучив рукава, а кто не хотел, находил причину увильнуть.
Советская власть в 1929 г. умело использовала пропаганду, чтобы настроить бедных против тех, кто умел работать. У кулаков всё имущество отобрали в колхоз, а потом их выселили из села.
В Никите также было развито выращивание овощей. Для экономии воды под корень каждого растения наливали кружку воды. Также выращивали табак сорта дюбек.
В Никите жили в основном южнобережные таты, по вероисповеданию мусульмане. В селе также жило несколько семей греков и русских. Билял-агъа даже вспомнил их имена – Степан, сын Шурик, Мамыкин. С Мамыкиным они были в хороших отношениях.
Греки в селе занимались строительством, делали опорные стены из камня. Во дворе у Биляла-ага в Никите тоже было 2 опорные стены.
В то время света в селе не было, ночью для освещения использовали свечи.
Билял-агъа вспомнил имена и фамилии некоторых никитцев:
Чубар Ахтем,
Ахтем Казаченко – доброволец, в Беговате вместе жили, охотником был,
Топал Мемет – рядом жил по соседству с Билялом-агъа,
Бекир – жил возле ворот и арки Никитского сада, отец у него был турок,
Хуршутов Осман,
Талят Муждабаев – активист, смог снова вернуться в Никиту и получить несколько участков для односельчан. Живёт на выезде из Никиты, если ехать в сторону Ялты, на этом месте ранее было табачное поле. У Талята был старший брат Решат и младший брат – Рефат. Родители Талята-агъа жили в местах высылки в Беговате, куда попала и семья Биляла-агъа.
Праздники
Я спросил у Биляла-агъа, помнит ли он, как дети зимой ходили колядовать. Он вспомнил колядку:
«Джамал, джамал джалпах,
Башна кийис халпах,
Инанмасан чых да бах,
Чам дерек, меше дирек,
Бизге сизден не керек?»
Билял агъа помнил несколько строк песни «Чахыджы»:
«Чахыджы да дагъдан энеюр,
Хорху да недир бильмеюр,
Сычаны бахан сычаны,
Ара дава хачханы».
***
Беседа состоялась в 2009 г. Её запись можно послушать здесь:
Гирей Баиров
Источник (публикуется с сокращениями)