Наши традиции направлены не только на их формальное соблюдение, но и социально-духовное единение. Например, мы собираемся по определенному поводу на дуа и стар и млад, нас объединяет один порядок и ритуал, мы встречаем родственников и друзей, которых давно не видели, и обмениваемся информацией, произносим молитвы и внемлем словам муллы. Наверное, мы нигде больше так не раскрываемся как на таких встречах.
На одном из дуа, когда на стол поставили зрелые и сочные арбуз и дыню, а все столовые приборы (кроме тарелок) убрали, две женщины тихонечко прошелестели девочке-помощнице: можно ли им приборы для фруктов? Помощница тут же принесла чайные ложечки в стакане, полагая, что необходимы они для чаепития. Одна из женщин повторила ей просьбу на ухо, уточнив про вилки для дыни, а не ложки для чая. Услышав конкретную просьбу, помощница с грохотом швырнула стакан с ложечками на стол, чем привлекла внимание всех гостей женской половины. При этом она язвительно сообщила женщине, что вилки на дуа не подаются: «РАЗВЕ ВЫ ОБ ЭТОМ НЕ ЗНАЕТЕ?!»
Знает. Эта женщина лучше меня и неё знает обычаи и традиции, будучи специалистом по крымскотатарской этнокультуре. Но, имея воспитание, такт и выдержку, она промолчала. Как и потом молчала всё оставшееся время до ухода гостей. А бахчевые так и остались стоять на столе, не тронутые никем из гостей.
Мы гордимся своим гостеприимством, толерантностью, историей. Для нас стресс, если не выпьем сабакътан сютлю къавесы (утренний кофе с молоком), а депрессию лечим чебуреками для гостей раз в неделю. Социальные сети и интернет-издания публикуют статьи и проводят соцопросы о добром и открытом характере крымских татар, об имидже народа, где мы предстаём в самом лучшем свете, а челебиевские очерки стали неким эталонным доказательством наших преимуществ.
Утрированно: мы некультурны и грубы. Более утрированно: в нас нет финской выдержки, английской тактичности, французского шарма, еврейской солидарности, но есть крымскотатарский къопайлыкъ (кичливость).
Позволяем одёрнуть публично человека, который старше, ментально получая плюсики к карме («Зато за справедливость!») Не соблюдаем элементарную субординацию, вываливая прилюдно ушат корпоративных назиданий на коллег («Это работа!»). Обсуждаем гиперактивность чужих детей, выставляя своих за идеал поведения («Мои дети не такие!»)
Подобный субстрат человеческих страстей подчёркивает социальную заданную ущербность общества и формирует пока ещё нездоровые (терминальная стадия — это патологические) социальные связи: страхи, подозрительность, одиночество. К чему это ведет? К изолированности, истончению социальных связей, к духовному гетто.
Любим мы во всеуслышание швыряться ложечками с колкостями, а потом уже никакие реверансы извинений с оправданиями не исправят ситуацию. Ложечки исчерпываются, а осадочек-то остается.
Ленура Енгулатова