После аннексии Крымского ханства Российской империей население перемещалось, кладбища разрушались, записи в мечетях уничтожались. Если же нет документальных источников, то память о предках сохраняется не более, чем на 3-4 поколения, а часто и меньше. Поэтому в крымскотатарских семьях люди, родившиеся в начале XX века, не могли знать далее своих прадедов и прабабушек – и то редко и очень смутно.
Мы мало знаем о предках Усеина Боданинского. Разумеется, сами Али и Усеин, сыновья Абдурефи Эсадулла-огълу Боданинского, могли знать намного глубже, потому что принадлежали к древнему роду мурз, но Али не мог передать эти знания своим детям, так как погиб, когда старшему ребенку не было и 10 лет. А у Усеина не было своих детей. То малое, что он передал через свою племянницу Саиде, которая воспитывалась у него с 8-летнего возраста и до 18-ти лет, и есть основной багаж наших знаний.
Конечно, об Абдурефи Эсадулле Боданинском мы знаем из документов эпохи.
«Абдурефи Эсадулла был первым просветителем среди крымских татар», — пишет Д. Урсу в своих «Очерках истории культуры крымскотатарского народа (1921 – 1941)», изданных в 1999 г.
Об Эсадулла-мурзе нам известно мало, только то, что он родился в 1760 г. Его отец Али-мурза – (родился около 1710 г.) происходил из кыпчаков. Род владел земельным наделом недалеко от Акмесджита, в соседстве с землями калга-султана. Род был состоятельный, его представители служили при ханском дворе и обязаны были выставлять во время ханских походов тысячу экипированных всадников. В семье до последнего времени сохраняется утверждение: «Бизлер тек Герайларгъа таби ола эдик, башкъа бейлерге бойсунмай эдик» («Мы повиновались только Гераям, другие беи нам не могли указывать»).
В феврале 1784-го Указ Екатерины II даровал крымским мурзам российское дворянство. За знатью сохранялись земельные владения.
Эсадулла-мурза отказался присягать российскому царю и покинул родовое село Бадана.
По семейному преданию, «Эсадулла-къартдеде бутун адамларындан ве бинълерден мал-койларындан бизим койни ташлап Къырымдан Азов боюна чыкъп кетмеге меджбур ола», то есть «прадедушка Эсадулла вместе со своими людьми и с тысячью голов скота был вынужден покинуть нашу деревню и уйти из Крыма на побережье Азова».
Там на правом берегу реки Биюк Берды (в районе нынешнего Бердянска) обосновался Эсадулла-мурза на принадлежавших ему землях.
Абдурефи родился в 1812-м году в Бердянске. По согласию с отцом он не остался на хозяйстве, а решил получить российское образование и заняться преподавательской деятельностью. После успешного окончания в 1836 г. в Ногайске учительской гимназии, Абдурефи остается в той же гимназии уже в качестве преподавателя. Однако спустя несколько лет администрация гимназии пишет жалобу Таврическому губернатору на молодого активного учителя, «в своей преподавательской деятельности выходящего за границы утвержденной программы», и жалоба это доходит до Санкт-Петербурга («Кырымтатар эдебиятынынъ тарихы», стр.176). Начиная с 1843 года, Абдурефи-оджа преподает русский и крымскотатарский языки и литературу в школах Новороссийска (не удивляйтесь, эти земли были населены крымскими татарами!), Алушты, Бахчисарая, Симферополя. Он, действительно, выходит за границы утвержденной программы, распространяет сферу своей просветительской деятельности за пределы школ.
Приведенное российской тиранией в «совершенное изнурение и полунебытие» (как торжественно докладывал Екатерине II князь Прозоровский) население Крыма необходимо было в целях защиты своих прав научить разбираться в происходящем, для чего обязательным стало знание языка новых чиновников. Этим занимался Абдурефи-оджа, владевший в высокой степени русским языком и методикой преподавания, и этими знаниями он наделил своих молодых соратников.
14 февраля 1827 года было открыто татарское отделение при Симферопольской гимназии по подготовке преподавателей для татарских школ. Абдурефи Боданинский преподавал в этой гимназии с 1864 г. и с того же года заведовал татарским отделением. Абдурефи-оджа был учителем великого реформатора и просветителя тюрко-мусульманского мира, основателя пантюркизма Исмаила Гаспринского. (Некоторые авторы пишут, что «Абдурефи Боданинский был другом Исмаила Гаспринского». Но при разнице в возрасте в 40 лет отношения между этими людьми могли быть отношениями учителя и ученика. Исмаил-бей всю жизнь с почитанием относился к памяти своего учителя. Его участие в духовном росте сына своего покойного наставника во многом определила жизненный путь молодого Али Боданинского).
Абдурефи Боданинский, проводивший свою преподавательскую работу во многих городах бывшего ханства, в 1873 г. с большим трудом, преодолевая сопротивление властей, издал в Одессе «Русско-татарский букварь», причем необычайно большим тиражом — в 2 тысячи экземпляров!
Необходимо указать на распространенную ошибку относительно рода Боданинских. Якобы, приехавший в Крым из Бердянска Абдурефи-оджа поселился в селении Бадана и взял фамилию по месту случайного своего поселения. Конечно, так не бывает! Авторы такого утверждения должны бы ответить на вопрос, как проживающий в селе Бадана Абдурефи-оджа каждый день добирался до Симферопольской гимназии? На «шестерке» или на «лексусе»?
Фамилию «Боданинский» Абдурефи-оджа взял от названия принадлежащего его роду селения Бадана, в котором он сам не проживал. Из архивных материалов нам недавно стало известно, что Абдурефи Эсадулла все же имел российское дворянство (об этом в следующей статье).
Семья Абдурефи-оджа жила в Акмесджите в собственной усадьбе на улице Турецкой, пересекающей Кантарную. Там родились и Али (в 1865 г.), и Усеин (в 1877 г.). Об этом есть документ, в котором сказано, что дети Абдурефи Боданинского родились «в городе Симферополе, приход Кады Маале» (и об этом в следующей статье).
Аэто рассказ моей мамы Саиде: «Недалеко от Симферополя за бывшим нашим родовым селом еще и в начале 20-х годов было имение Амета Эсадулла, младшего сына Эсадуллы-мирзы, то есть младшего брата Абдурефи Боданинского. Амет-эмдже (возможно, точнее называть его эмджебаба) однажды попросил своего племянника Али: «Ты у нас ученый человек, возьми к себе моего сына Абдурешита, дай ему образование». Абдурешит получил хорошее образование, часто бывал в нашей семье уже после гибели Али Боданинского, иногда долго проживал у нас. Он увлекался физикой. Я помню, как он показывал нам опыты с двумя банками, с помощью которых он получал электричество, и загоралась маленькая лампочка.
Амет-эмдже временами присылал свежего освежеванного барашка. То, что называют ливером, было уложено внутри туши. Отец нарезал из веток вишневого дерева палочки и на них нанизывал мясо для шашлыка.
Усеин-эмдже однажды (примерно в 1922 г.) повез всех нас к Амет-эмджебаба, которому было тогда больше 90 лет. Я помню его дом из многих комнат, везде были ковры, стояли перед диванчиками низкие деревянные столики-кона, инкрустированные перламутром. Народу в доме было немало, наверное, это были в основном слуги. Амет Эсадулла владел тысячами овец и другого скота. Насколько я знаю, он своевременно понял, куда ведет политика советской власти, сумел распродать свое имущество и утаиться.
Абдурешит-эмдже, как я знаю, при советской власти в 20-х годах работал в ялтинской школе преподавателем физики.
Среди образованных людей начала века выделялся знаток истории Востока Якуб Кемаль, он был лет на 20 лет моложе Али Боданинского и считал его своим идейным учителем.
Впервые после революции в Крыму в бывшем дворце эмира Бухарского был организован Восточный музей, директором его был назначен Якуб Кемаль.
Но в 1930 г. его уволили с должности директора, он оказался безработным и находился под угрозой ареста, как член Курултая, как активный деятель революции 1917 года. Тогда и возникла у Якуба Кемаля и Абдурешита-эмдже мысль убежать в Турцию. Они наняли баркас с парусом, но их кто-то выдал. ЧК арестовала их. Абдурешит исчез бесследно. О Якубе Кемале известно, что его судили и дали срок. В 38-м году его привезли в Крым и расстреляли».
Вот такая краткая информация от Саиде Боданинской.
Продолжение следует