Корбек. Воспоминания Сайде Сальме

В Алуште жила уроженка села Корбек Сайде-апте Сальме. У неё была прекрасная память, она знала почти всех односельчан. Воспоминания Сайде-апте – это поистине золотой фонд Корбека. Мне удалось очень много интересного узнать об Алуштинском регионе. Я несколько раз побывал в гостях у Сайде-апте и мне удалось многое записать.

Семья

Сайде Сальме Ибраим хызы родилась в Корбеке в 1923 г. Её отец Ибраим Сальме работал табаководом в колхозе, он хорошо знал русский язык. Деда Сайде-апте со стороны отца звали Абдувели Мустафа, бабушку – Гульшерфе (из рода Чилька Сеитхали Одаман). Мать Сайде-апте – Алиме Шерфе из Ашаа маале, тоже работала табаководом в колхозе. Она из рода Сейман. Алиме Шерфе умела вышивать («гъыржива орерди, ёргъан тикерди»). Деда со стороны матери звали Сейман Амза (сын Сююн Аджбабаны огълу), бабушку – Гульсум (из рода Чаля)

Родители Сайде-апте поженились в 1912 г. В семье было 10 детей, но две пары двойняшек умерли – их похоронили на кладбище в районе местечка Тузлухлар. Осталось шестеро. Последним, в феврале 1937 г., родился младший брат Сайде-апте – Ниязи. Через год, в феврале 1938 г., главу семьи репрессировали. В колхозе отец сказал, что советская власть сделала большую ошибку, репрессировав кулаков. После того, как репрессировали отца, семья сменила фамилию на Сальме.

Старший брат Сайде-апте – Сейдамет – окончил железнодорожный техникум, работал машинистом паровоза. Когда началась война в 1941 г., он перевозил раненых на станцию в Симферополе, а оттуда их распределяли по санаториям Крыма. Впоследствии Сейдамет с сослуживцами попал в плен к фашистам – их вывезли в Румынию. Оттуда он каким-то образом попал в Швейцарию, затем – в США, а оттуда – в Турцию. Женился на крымской татарке. Когда распался СССР, Сейдамет приехал к сестре Сайде, посмотрел дом в Корбеке и помог семье, чем мог. Он умер в 90 лет. Сын Сейдамета приезжал в Крым и взял в жёны крымскую татарку, которая работала в Турции.

Младший брат Сайде-апте – Мустафа – всю жизнь отработал бригадиром на хлопке в ссылке, умер в Крыму в 70 лет. Младшая сестра Сыдхие вышла замуж за Топчи Сейдали – он работал директором школы, их 4 сына служили в Афганистане, семья жила на Камчатке. Имя ещё одной младшей сестры – Наджие, а самого младшего брата – Ниязи.

Жизнь в Корбеке

После коллективизации семья была вынуждена оставить свои земли с домом (ранее жили рядом со своими чаирами, что рядом с селом, где занимались сельским хозяйством), после жили в центре Корбека в старом доме бабушки. На оставленные земли власть свозила пчелиные улья, которые отобрала у всех корбеклинцев – более 1000 ящиков. Из них семье Сальме принадлежало 22 ящика. У семьи до коллективизации было также оборудование для обработки табака – 26 вагонеток, 1000 шестов (сурух) для сушки, парник – всё это отдали в колхоз.

Всего в колхозе было 50 бригад, в том числе 8 бригад садоводческих и 8 табаководческих.

Виноградники в Корбеке находились в местах Шаха, Джинсарай, Айлянма, Скан чорах. В Джинсарае были винные подвалы. Когда-то эти земли принадлежали Аджи Осману, но его обманул помещик и забрал земли вместе с винподвалом.

За трудодень («кунделик») в колхозе денег не давали. Делали годовой отчет, потом со временем – полугодовой, и выдавали зарплату продуктами. За трудодни давали виноград, мёд, хлеб, муку, фрукты, т.е. всё, что выращивали в колхозе. Мясо не выдавали. У каждого был домашний скот. Дополнительно местные жители сажали тыкву, перец, картошку, помидоры. Излишки могли продать на базаре. На обед всех кормили в колхозе.

«Правление» колхоза находилось в доме репрессированного Джафера, имевшего двухэтажный дом. Всего, по словам Сайде-апте, в Корбеке репрессировали 80 человек. Среди них были богатые и образованные люди: дядя Сайде-апте – Языджи Сюин (учитель, преподавал русский язык, жил возле джами, его дом стоит до сих пор), его брат Языджи Мамут, бухгалтер Аджи Осман Сеитасан.

Сайде-апте училась в крымскотатарской школе в Корбеке. Там преподавали Девлет Али оджа, Мемиш Аблямит оджа, Урие оджа Балабанова. Вместе с учителями школьники ходили на экскурсии на вершину Чатырдага – Кильсе бурун и Темирчи яйля.

В селе была ещё одна школа – она работала ещё с николаевских времен, как религиозная.

Война 

К началу войны Сайде-апте окончила 7 классов национальной школы и собиралась поступать в Ялтинское педучилище.

Когда бомбили Севастополь, в Корбеке детей ночью прятали в подвал, а днём возвращали домой. За ними присматривала бабушка – чтобы дети не баловались. Оставляли им буханку хлеба с водой. Советская власть планировала угнать весь скот из сёл Шума, Темирчи и Корбек, но не успела, так как фашисты слишком быстро пришли.

Оккупанты расстреляли всех коммунистов в селе. Среди них был председатель колхоза Сеитасан Хайрединов, его 2 месяца прятали в подвале в Корбеке, но в конце концов его схватили и расстреляли на Кастеле. У него осталось 8 детей.

В годы Второй мировой войны семья Сальме тоже понесла большие потери. У матери Алиме Шерфе было 6 сестер и один брат, все мужья сестер погибли на фронте. Брат матери Чаля Сейдамет работал приёмщиком на платформе в Кучук-Озене. Во время бомбежки был в Керчи на корабле, пропал без вести. У отца был младший брат Яя Сальме, окончил партийную школу Комвуз – его расстреляли фашисты. В Алуште также расстреляли мужа младшей сестры («хыз хардаши») отца – Аджимурата Хуртбедина, а вместе с ним и Сейиф оджа за подпольную работу.

Немало хлопот корбекцам доставляли и партизаны. Они нападали на сёла, так как были голодными и таким образом добывали себе пищу. Партизаны писали записки, чтобы местные жители оставляли в лесах соль. На одной из записок были имена партизан Амита, Смаила, Куртсеита. Они писали, что вынуждены есть мёртвых лошадей и ослов.

В Алуште в квартале Поповка во время оккупации Крыма фашистами жила семья партизана Аметова Ибраима (Балдыр Ибраима). Его жену звали то ли Шадие, то ли Сале. Муж каждую ночь спускался с гор, а утром снова уходил в горы. Кто-то его сдал, и румыны стали караулить партизана. Но ему удалось избежать ареста. А вот семью румыны не пожалели – они расстреляли жену, 16-летнего сына и 6-летнюю дочь Балдыр Ибраима. Сам  он позже, во время сталинской депортации, был выселен со всем крымскотатарским народом в Среднюю Азию, где ещё раз женился и воспитывал дочь. Алуштинские женщины не могли простить Балдыра Ибраима за то, что он не смог сберечь свою первую жену и детей.

Румынские солдаты тоже всё время охотились за пищей – в 1942-1943 гг. был голод в Крыму, даже пришлось менять вещи на продукты.

Выселение. 18 мая 1944 г.

После освобождения Крыма от фашистов советские власти решили провести в селе дезинфекцию, так как были случаи заболевания тифом. В течение недели всех корбекцев искупали в бане. Приехали медработники из Алушты и провели дезинфекцию населения. Из дома Сальме сделали баню. Их дед и бабушка тоже умерли от тифа.

Накануне 18 мая 1944 г. мать Алиме Шерфе сказала Сайде купить известь («ах балчых»), чтобы побелить дом, и мыло для хозяйства. Сайде отправилась в Симферополь, чтобы продать сельхозпродукцию и купить всё, что было нужно для хозяйства. Брат Мустафа помог, подвез на осле 2 мешка сухофруктов, мешок с орехами и фасолью до дороги (ему тогда было 14 лет). За то, что водитель попутной машины довёз до Симферополя, Сайде дала ему 2 кг сухофруктов и 2 кг орехов.

В Симферополе она пошла на базар, продала сухофрукты и купила всё, что сказала мать. Потом пошла в гости – в Симферополе жила тётя и её дочь (работала экономистом и хорошо знала русский). К ним подошли двое лейтенантов и сказали, что будут выселять крымских татар, сказали приготовиться и заранее собрать вещи.

Сайде не успевала вернуться в Корбек и осталась в Симферополе. Она помогла сестре заполнить несколько мешков с вещами. 18 мая в час ночи пришли солдаты, чтобы выселить семью. Дали 15 минут на сборы, затем всех вывели на улицу.

Рядом жил сапожник Билял-агъа. Его 17-летнего сына угнали на принудительные работы в Германию ещё во время оккупации Крыма фашистами. Второго сына от отправки в Германию спас мусульманский комитет – пришлось дать взятку золотом. Как раз это и припомнили соседи Биляла-агъа в день депортации (они в силу «правильной» национальности выселению не подлежали). Они рассказали работникам НКВД, что у сапожника есть золото. НКВД-шники стали искать золото. Всех задержали на 4 часа. В итоге золото они нашли и забрали себе, сказав, что это теперь принадлежит государству. Впоследствии выяснилось, что какие-то бандиты убили этих вояк, забравших золото.

Потом приехали грузовые машины и в них стали грузить людей. В этом время соседи вскипятили воду и стали обливать крымских татар, приговаривая, чтобы они больше не возвращались. Кипячёная вода попала на ноги и обожгла Сайде.

Затем привезли всех на железнодорожный вокзал Симферополя. Солдаты бросали в вагоны и вещи, и маленьких детей. Сайде попросила обходится помягче с детьми. На что некий солдат сказал ей, что это не её дело.

Эшелон доехал до Сталинграда. На остановках воду не давали. Людей на пути следования поездов агитировали против крымских татар. Случались потасовки между крымскими татарами и людьми на станциях.

В вагоне воняло, так как нужду справляли прямо в вагоне, туалетов не было. Двери вагонов не открывали, стояла жара, дети плакали, беременные рожали и умирали, есть было нечего. Умерших хоронили во время остановок поезда – если успевали.

В Саратове поменяли паровоз. Солдат, который сидел с выселенными в вагоне, сказал, что дальше поезд поедет в Среднюю Азию. Один эшелон уехал на Урал.

На остановках каждый искал своих потерянных родственников. Один парень в военной форме искал корбекцев и кричал фамилию: «Курдалар варым?» Сайде узнала односельчанина, они успели поговорить. Сайде тоже беспокоилась и искала свою семью.

Жизнь в ссылке

Наконец, поезд приехали в Беговат, Ташкентской области, Узбекской ССР. Местные дети бросали в прибывших камни. Пропаганда уже успела обработать и их головы. Людям сказали, что приедут одноглазые и рогатые люди, людоеды.

Один из депортированных жителей Корбека – инвалид, потерявший ногу на войне, знал узбекский и сказал: «Дикари вы не видели, что такое война».

Тётя осталась в Беговате, а Сайде-апте начала поиск родных. Был спецрежим, никуда выезжать не разрешали. Сайде-апте взяла в НКВД разрешение на поиск мамы, братишек и сестренок. Приехала в Янгиюль – там на базаре весь наш народ продавал свои вещи, чтобы купить продукты. Один из продавцов подсказал, что в совхоз «Пятилетка» много корбекцев попало. Сайде-апте поехала туда и нашла мать с детьми.

В колхозах крымских татар заставляли работать и били плётками. Дочь Бербера Сеитхали – Хатче (по мужу Арнаут, она – сестра писателя Ибраима Бахшиша) жила до депортации в г. Алушта и не знала, как нужно тяпать землю, поэтому отставала от всех. Так её бригадир-надсмотрщик Шералиев тяпкой ударил в грудь.

Голодных людей избивали, чтобы они лучше работали. Бригадиры говорили крымским татарам, что их привези умирать. Сайде-апте слышала и о случаях изнасилования крымскотатарских женщин. В больницах много людей умерло.

Как-то приехала комиссия, и крымские татарки стали жаловаться. Они сказали: лучше нас убейте, но не избивайте и не морите голодом. Вы не видели, что такое война, а мы не боялись фашистов и вас не боимся. Позже директором подсобного хозяйства назначили казанского татарина, и людям стало полегче.

12 лет депортированные жили под комендантским надзором, ходили каждый месяц и отмечались в комендатуре. Крымские татары сажали картошку, арбузы, дыни. Сайде-апте работала на хлопковом поле, где многие заболели. Много людей погибло от тифа. В ссылке было 4 кладбища, в каждом отделении. Люди умирали целыми семьями. Сайде тоже переболела. Уже в вагонах было все заражено.

Потом болели малярией («сытма хасталыгъы»), лечились таблетками. Около половины депортированных погибло в ходе депортации и в первые годы жизни в ссылке.

1944-1947 гг. были особенно тяжёлыми – за любую провинность людей могли убить. Сайде-апте вместе с матерью всё же смогли прокормить и спасти своих 5 детей от голода.

В 1948 г. с фронта стали приходить крымские татары – красноармейцы. И вот тогда конфликты с местными бригадирами прекратились. Пришли и мужчины из трудовой армии. Все стали строить дома.

В 1948 г. вернулся с фронта и будущий муж Сайде-апте. Он был родом из села Ускут. В 1949 г. она вышла за него замуж.

Конечно же, по традиции Сайде-апте долго ждала корбекского парня, но не дождалась. Мать сказала: хватит ждать, главное, чтобы мусульманин был. А ведь в Корбеке невесты выходили замуж в другие сёла редко, да и то в ближайшие села – Шуму, Темирчи и г. Алушта.

Сайде-апте жила с мужем в Ташкентской области, в Солдатском районе. Там она начала работать в яслях в совхозе «Пятилетка». Взяла 15 соток земли, посадила виноград, получали 1 тонну урожая. Также сажала чеснок. Так и поднимала семью.

Всех своих детей Сайде-апте выучила. Её сын Мустафа получил высшее образование, стал учителем.

Сайде-апте не участвовала в национальном движении крымских татар, хотя её деверь («хаинагъа») Кара Мустафа ездил в составе крымскотатарской делегации в Москву несколько раз.

В 1972 г. Сайде-апте вышла на пенсию и решила поехать в Крым, в родное село Корбек. Там тогда ещё на кладбище мусульманские надмогильные камни лежали, даже решетки на могилах стояли.

Возвращение в Крым

В Корбек смогла вернуться лишь малая часть уроженцев села. Сайде-апте на момент общения со мной жила в Алуште в здании детского сада, который приспособили под квартиры. По инициативе Умера Чабанова, там удалось закрепиться нескольким семьям крымских татар в начале 90-х. По словам Сайде-апте, им удалось получить участок в Корбеке в местечке Орман (ударение на первое о), и то не как репрессированным, а только по той причине, что её сын работал в санатории.

Сайде-апте в последнее время страдала давлением, не выходила из дома. Позже я узнал, что Сайде-апте не стало. Аллаh рахмет эйлесин.

Беседы с Сайде-апте Сальме проходили в 2009-2012 гг. Полную запись можно послушать здесь:

https://www.youtube.com/watch?v=Pj1zoeB48Dc

https://www.youtube.com/watch?v=03O270Xaljk

https://www.youtube.com/watch?v=ud5xLjS3Pu8

https://www.youtube.com/watch?v=kCCVcC2Edjs

https://www.youtube.com/watch?v=jO_VQEVlH00

https://www.youtube.com/watch?v=I2WFRyNT_fA

Источник (публикуется с сокращениями)